Как добраться до скалы шаан кая. Гора Кошка – Шаан-Кая – Алупка-Сара

В нескольких километрах к северо-западу от Алупки возвышается величественная, высотой почти 900 метров, скала Шаан-Кая. А на пути к скале между соснами спряталось маленькое безымянное озерцо. Отсюда открывается потрясающий вид на Шаан-Кая, а чуть дальше – на горы Крымской гряды. Само озеро тоже очень живописное: этот тихий уголок полюбился туристам за чистую зеленоватую воду, яркую зелень по берегам, а ещё – за возможность отлично отдохнуть и получить заряд положительных эмоций.

Добраться до озера можно протоптанной туристической тропой. Для этого по Южнобережному шоссе добираемся до поворота на Алупку, а там примерно полтора километра двигаемся в сторону гор. И вот перед нами всё, что нужно для кемпинга, кроме – разве что благ цивилизации. Планируя поездку на озеро, следует помнить о том, что ни магазинов, ни кафе, ни гостиниц в радиусе нескольких километров нет, поэтому запасаться провизией и снаряжением нужно заранее и по максимуму. В частности, провиант и питьевая вода – неотъемлемые путники туриста, поэтому пополнить их припасы можно в Алупке. Кроме того, туристы, которые уже отдохнули в этом поистине сказочном месте, рассказывают о том, что в близлежащих скалах можно отыскать источник с питьевой водой, так что все зависит только от вас. Нельзя забыть и о топливе, которое понадобится как для приготовления пищи, так и для того, чтобы просто посидеть у костра, любуясь чистейшими водами озера в лунном свете. Найти дрова и хворост здесь не проблема, однако если вы не привыкли к самостоятельному поиску топлива, то лучше прихватить с собой пару охапок дров или газовую горелку. В этом случае на озере можно провести два-три незабываемых дня, наслаждаясь тишиной, свежим воздухом и уникальным ландшафтом.

Вода в озеро поступает из подземных источников, поэтому она хоть и кристально чистая, но очень холодная. Однако летом купаться здесь можно, а зимой сюда наведываются даже «моржи». Да и для рыбалки место самое что ни на есть удачное. Как и в других горных озёрах, здесь всё стандартно: в основном ловится карась, окунь и карп. Если повезёт с погодой, то на крючке окажется что-то поинтереснее, например белый амур. Для его ловли подойдут обычные карповые снасти и растительная наживка – стебли тростника, кукуруза, завязи огурцов. Рыбаки утверждают, что на этом озере можно поймать даже трофейные экземпляры – до 10 кг, так что дерзайте! А вообще, хоть это и подобные ему озёра не славятся обильными уловами редких видов рыб, у них всё-таки есть одно большое преимущество. Такие спокойные места идеальны для рыбаков-новичков, так как рыбалка не требует ни большого опыта, ни особого мастерства, ни специфической оснастки. Чтобы получить удовольствие от рыбалки, а возможно, даже побаловать себя ухой на костре, достаточно поплавочной удочки и терпения.

Надо сказать, окрестности Шаан-Кая – настоящий рай для любителей походов. Существуют десятки пеших маршрутов к скале, с которой просматривается едва ли не всё южное побережье Крыма. Дорога к ней пролегает через виноградники, заросли сосен, каменистые участки с огромными валунами по бокам, а местами – через зловещий, мёртвый после пожаров лес. Гора стала настоящей Меккой для местных альпинистов – даже несмотря на то, что восхождение на неё крайне сложное. А с недавнего времени Шаан-Кая (или Нишан-Кая, как её ещё называют) облюбовали роуп-джамперы. Вот уже пять лет любители острых ощущений прыгают со скалы на динамической верёвке. Необычная особенность скалы – её отрицательный уклон – позволяет делать это с наименьшим риском для прыгунов.

Озеро у скалы Шаан-Кая – это удивительный водоем, который манит романтиков и дикарей, словно магнит. Разбить палаточный городок на берегу такого водоема – это мечта многих, но даже обычная небольшая прогулка в сторону озера не оставит равнодушными ценителей нетронутой природы.

Среди многочисленных живописных озер Крыма есть настолько маленькие, что у них даже нет собственного конкретного названия, то есть их ассоциируют с соседними достопримечательностями. Но они не лишены своей прелести, всегда привлекая внимание туристов. К таковым водоемам можно отнести небольшое озеро у скалы Шаан-Кая, что неподалеку от Алупки.

Где находится водоем в Крыму?

Озерцо расположено у живописной скалы Шаан-Кая, ближе всего к нему , чуть дальше – и . В списке природных достопримечательностей Крыма оно занимает достойное место на фоне туристических «гигантов». Кстати, по отдельным источникам водоем называется Касимовским.

Озеро на карте Крыма

Геологическое прошлое озера

Скала Шаан-Кая, возле которой находится озерцо, примечательна сама по себе. Повинуясь тектоническим движениям, она отделилась от и «отползла» на полтора километра в сторону моря.

Сейчас она возвышается огромной глыбой, высотой около 250 м (над уровнем моря — 871 м), имеющей с южной стороны скальное зеркало с отрицательным уклоном. невдалеке от скального образования возникло в результате местного понижения рельефа и карстовых вод, выходящих в этом месте на поверхность. Питаясь подземными источниками, оно имеет чистую воду, остающуюся холодной даже в знойные летние дни.

Такой необычный рельеф, обусловленный геологией, сделал скалу одним из наиболее сложных в бывшем СССР . Он был пройден восходителями только в 1966 г., причем тройка смельчаков получила за прохождение маршрута звание чемпионов Союза.

Изумрудная бусинка над Алупкой

Озеро у скалы Шаан-Кая, как уже отмечалось, совсем маленькое. Но оно весьма популярно как у местных жителей, так и у гостей полуострова.
Попасть к нему легко, нужно свернуть с Южнобережного шоссе в сторону гор прямо над Алупкой, в районе остановки «Питомник».

К водоему и скальному образованию ведут две тропы, одна из которых называется «Еврейской». Тропы интересны сами по себе, они петляют среди огромных валунов, иногда заходят в небольшие соснячки, а временами пересекают крохотные виноградники.

Идти придется недалеко, всего около полутора километров. Озеро хорошо видно издалека, в погожие дни здесь обязательно присутствуют палатки туристов и рыбаков. Рыбалка в водоеме не такая уж богатая, но караси, окуни и карпы ловятся регулярно.

Но зачастую люди приходят сюда просто в поисках тихого отдыха. Здесь нет привычной для пляжей суеты, а воздух пахнет хвоей и горными цветами. К сожалению, несколько лет назад неподалеку от водоема произошел мощный пожар, и часть леса чернеет теперь, как укор и напоминание о человеческом легкомыслии.

Великолепные виды открываются с берегов безымянного озера. Вершины вокруг расположены широким амфитеатром, на переднем плане возвышается красавица Шаан-Кая - «Соколиная гора». Ее скальное зеркало с существенным отрицательным уклоном (кстати, самое большое в бывшем Союзе) постоянно привлекает отчаянных людей.

Традиционно это место состязаний скалолазов, но в последнее время его облюбовали и , и любители прыжков с парапланом. Еще бы, ведь прыжок со скалы дает возможность пролететь в воздухе более 220 м. Сидя на берегу озерца, можно наслаждаться зрелищем соревнований этих отчаянных спортсменов.

Если в планах было заночевать на озере возле скалы Шаан-Кая, постоять здесь несколько дней, то обязательно нужно запастись водой и провизией, ведь до ближайшего магазина придется идти около часа. А вот дрова для костра удастся отыскать и на берегах небольшого водоема, в ближайшем лесочке.

Костер здесь необходим по двум причинам. Во-первых, вода в водоеме холодная, после дня купания согреться у костра будет совсем нелишним. Во-вторых, ночи на озере просто незабываемые! В его чистой водице отражаются звезды, окруженные могучей каемкой Ай-Петринских отрогов. Кажется, будто смотришь на огромную сковородку, на дне которой рассыпаны искорки звезд. Если остановились тут на пару-тройку дней, то можно делать однодневные радиальные выходы на яйлу: к , в сторону Ласточкиного гнезда или Байдарской долины.

Как добраться до озера?

То, как добраться до озера у скалы Шаан-Кая в Крыму, интересно описано чуть выше. Для тех же, кто лучше ориентируются по карте, предлагаем детальный маршрут из Ялты:

Туристу на заметку

Адрес: скала Шаан-Кая, п. Алупка, Крым, Россия.
Координаты: 44°25′22″N (44.42282), 34°1′38″E (34.027327).

Алупка – с ее и парком, беседками и великолепными пляжами – давно снискала себе славу жемчужины Крыма. Но в ее окрестностях есть такие интересные места, как озеро возле скалы Шаан-Кая: «нераскрученные», малоизвестные для широкой публики. Но именно они достойны того, чтобы их посетить, оставляя в душе туристов свой незабываемый, скромный и обаятельный след. Вполне возможно, что по прошествии времени обнаружится: этот след куда глубже и значительнее, чем то, что осталось в памяти от и вычурных дворцов.

В серое и промозглое крымское межсезонье походы вдоль южного берега Крыма (ЮБК) могут стать хорошим вариантом маршрута на один день или даже с ночевкой. С большой долей вероятности, пока везде висит дождливо-снежная хмарь, здесь будет светить солнце, нагревая скалы и сосновые рощи.

На днях мы сходили не самый логичный поход: от горы Кошка до Шаан-каи и Алупки-Сары. Планировали ночевать, но надо было случиться именно в этот день ледяному восточному ветру и почти пасмурной погоде. Так что в последний момент вернулись домой. Однако надеемся повторить попытку.

Карта маршрута вдоль южного берега Крыма

К сожалению, под Шаан-Каей пропала связь, поэтому концовка трека не записалась. Но финальная часть там как раз самая простая – все время вниз.

Видео маршрута вдоль южного берега Крыма

Наш маршрут

Когда Антон предложил сходить вдоль ЮБК, я в ответ предложила посетить , где никогда до этого не бывала. Так что строили маршрут с точкой старта в районе Кошки.

Погуляв по развалинам средневековой крепости (как с тюрского языка переводится “исар”), перешли трассу и углубились в лес. Это были не дремучие дебри, а однополосная асфальтовая дорога, ведущая на вершину Обсерваторской горки. Здесь расположен филиал Крымской обсерватории в поселке Научный Бахчисарайского района. В какой-то момент мы устали наворачивать петли асфальтового серпантина и свернули на тропинку-“сократ”.

Как гласит туристическая народная мудрость, неизвестный сократ удлиняет маршрут, так и мы в итоге проскочили телескопы по соседнему параллельно идущему холму.

1. Попутно наткнулись на ржавеющий нерабочий телескоп в кустах грабинника

2. … и кусты греческой рябины

3. Телескопы обсерватории видели издалека

Миновав заднюю “калитку”-вход на территорию обсерватории, пересекли старую верхнюю трассу (по южному берегу проходит несколько параллельных трасс разной степени серпантинности и времени постройки). На горке над этой трассой обнаружили наблюдательную вышку, от которой открывались замечательные виды на окрестные долины и морской берег.

4. Наблюдательная вышка, которую я приняла за пограничный пост

5. Неподалеку от нее мы перекусили, поскольку был уже час дня

После обеда мы собрались искать каменные мегалитические погребальные ящики – дольмены, но когда посмотрели в приложение-навигатор на телефоне, то обнаружили, что давно их уже прошли. Поэтому не стали возвращаться, а продолжили путь.

Следующие 15-20 минут наш путь пролегал вдоль решетчатого забора таможенной зоны. Был вариант пройти этот отрезок маршрута по лесу, но не стали тратить силы на набор и последующий сброс высоты. Так что шли, глотая пыль от проезжающих изредка грузовиков.

6. Поначалу не поверили, что это таможенная территория, но таблички на заборе заверили в обратном

К счастью, таможенный забор длился недолго, и мы вышли в виноградники.

Сосновыми тропами

7. Виноградники с адресом

К этому времени настал час Сашиного дневного сна, так что, прослушав ее хныканье о том, что “тяжело идти” и “я хочу домой”, посадили ее в рюкзак мне за спину и пошли дальше.

8. Антон нас фотографирует

9. … фотографирует на фоне этих живописных скал

Пока Саша посапывала у меня за спиной, прошли горельник и углубились в чудесный сосновый лес. То грунтовка, то тропа вела нас траверсом без особых перепадов высоты. В лесной глуши встретили много грибников с детьми и собаками.

По лесу спустились к Мамонтовому озеру неподалеку от лесничества. Озеро так названо по фамилии лесника, работавшего здесь.

10. Неожиданный идол на берегу Мамонтова озера

В беседке у озера отдыхали какие-то гопники, в кустах раздавался звук бензопилы, так что мы не стали задерживаться.

11. Погода начинает хмуриться, а мы идем по дороге в сторону Шаан-Каи (зубцы Ай-Петри нам служат указателем 🙂)

По пути замечаем, что несмотря на солнечное утро, лед на лужах не растаял, да и сам лед – три см толщиной. Это ж какой дубарь здесь ночью!

От Мамонтова озера до начала подъема к Шаан-Кае идем по Еврейской тропе (интересно пройти ее полностью).

12. Мои любимые южнобережные сосны по пути

Шаан-Кая

Любимая всеми скалолазами и альпинистами скала-отторженец Шаан-Кая составляет в высоту 230 м и находится на высоте 900 мнум. Здесь проходит множество сложных маршрутов, зато подходы вытоптаны и утрамбованы.

13. Шаан-Кая все с того же тюркского означает “Соколиная Скала”

14. В поход по ЮБК стоит идти хотя бы из-за этих сосновых рощ – кладовая лечебных фитонцидов

16. По тропинке каменного хаоса

Пока лавировали между камней, логически подошли к выводу, что морально не готовы к ночевке. Теперь даже сложно объяснить, что нас тогда напугало, но решение было, конечно, неожиданным и по-своему обидным: нести все бивачное снаряжение и еду, чтобы уехать ночевать домой.

Так что как только выбрались на защищенную от ветра солнечную полянку, сделали большой привал, во время которого на горелке сварили чай и кофе.

17. Вот такой шикарный вид на закатные скалы открывался с привала

18. Сосновые силуэты

19. А вот и чудесный походный кофеек

Отдохнув, с новыми силами двинули вниз – последний рывок.

Озеро красного террора

20. Такие сосны-великаны – с Сашин рост

Довольно просто и быстро вышли к озеру, где в 1920-м году были расстреляны белогвардейцы-пациенты госпиталя в Алупке. На видео выше это место показано более детально, в том числе и памятный знак с табличкой.

21. Несмотря на трагическую историю, место очень красивое

С последними лучами ноябрьского солнца через виноградники спустились прямо на остановку над Алупкой-Сарой.

22. Закатное “до встречи” от Ай-Петри

Автобус до Севастополя ждали недолго.

А вы ходите с детьми походы в межсезонье? Расскажите в комментариях о своей опыте!

Шаан-Кая (Нишан-кая, Ишан-Кая, Мишень) - отдельно стоящая от Ай-Петринской яйлы сильно нависающая вершина недалеко от Алупки. В переводе с тюркского Шаан-Кая (871м) означает «Соколиная скала», доступная только соколам. Перепад стены с южной стороны около 250 м, северный склон более пологий.

В переводе с тюркского Шаан-Кая означает
«Соколиная скала».

Шаан-Кая культовая гора для крымского альпинизма, к вершине идет всего несколько маршрутов, и почти все они максимально сложные. Обрыв горы на всю свою высоту состоит из очень крепких светло-серых массивных и только местами неясно-слоистых перекристаллизованных верхнеюрских известняков. Они образовались на шельфовой части неглубокого дна океана Тетис около 130 млн лет тому назад. Это было теплое море. Известняки образовались из скелетных останков организмов, обитавших на дне этого океана.

Гора Шаан-Кая - популярное место у альпинистов

В основном из останков кораллов и известьвыделяющих водорослей. Позже органические останки уплотнились и перекристаллизировались под воздействием давления вышележащих пород (которые не сохранились) и превратились в очень крепкие известняки. Небольшое количество трещин в этих породах с одной стороны делает стенку Шаан-Кая устойчивой по отношению к обвалам и осыпям, а с другой стороны создает определенные сложности при ее прохождении на скальных маршрутах.

Известняки выступили из-под уровня океана и приобрели свое современное положение в результате горно-образовательных процессов, создавших Крымские горы на месте бывшего океана Тетис. Альпинистские маршруты на Шаан-Каю требуют достаточно высокой подготовки - категории маршрутов не ниже 5Б по альпинистской классификации, уровень лазания на некоторых маршрутах достигает 8b. Из-за своей сложности и непокорности, гора Шаан-Кая - знаковая в альпинизме и скалолазании. Восхождений на эту гору свободным лазанием еще не совершалось. . По стене проложено несколько сложнейших маршрутов:

Маршрут Грищенко (правый) 5А, F6а+, A0, 260м
"София", 5Б, VI, А2. 275(м.Чаплинский И. Недосеков С. 12 октября 2008 г.)
Шаан-Кая, 5Б, 6b, A2 (А. Максименя)
Маршрут Грищенко (левый) 6А, VI, A2
Самурай 6А, F6c, A3, 290м (А.Шелхаков - Д.Попов, 2001)
Зенит 6А (В.Павлотос)
Гиперборея 6А, F7a, A3+, 300м (В.Яречевский - В.Марунич, 2001)
Маршрут Галицкого 6А, VI, A3, 305м
Пианиссимо (6Б extra F6b/6c, A4, 280м) М. Волшановский, А. Рушковский, К. Гостев
Атлант-М F8a+/8b, 250м (А. Веденмеер, 2004)

«Атлант-М» самый сложный мультипикчевый (несколько веревок) скалолазный маршрут в СНГ, предварительно его категория оценивается в 8Б, длина 220 метров. (В Крыму используется французская система классификации скалолазных маршрутов: самые простые - 5А, самые сложные - 9А) Проходить его нужно по природному рельефу, без дополнительных точек опоры и без дополнительных приспособлений, то есть на руках и ногах. На его оборудование - пробивку шлямбурными крючьями, очистку от «живых» камней - ушел почти месяц работ целой команды альпинистов и скалолазов.

Схема иллюстрирует систему алупкинско-симеизских троп

Собирая информацию о скале Шаан-Кая, нашли старую Крымскую легенду о ней, которая называется «Птица счастья с Соколиной скалы» /legendof.crimea.ua/. Впервые эта легенда была напечатана в записи А. Кончевского в 1929 году. Ее сюжет заимствован у других народов, в фольклоре которых также встречаются мотивы о счастье в виде птицы, нелегко дающейся в руки бедному человеку.

Шаан-Кая - фантастическое зрелище.

Когда смотришь издалека, то она теряется на фоне высокой главной гряды крымских гор, но чем ближе к ней подходишь, тем суровее она смотрится. Когда же стоишь прямо под ней, то стена нависает, закрывая полнеба. Она вырастает из земли среди соснового леса. Это стоит увидеть своими глазами. Координаты для тех, кто хочет увидеть место где начинается сложнейший маршрут - "Атлант-М" N 44° 26.103" E 34° 01.180" и полюбоваться скалой снизу.

Гора Шаан-Кая, высота которой достигает 871 метр над уровнем моря, расположена недалеко от Алупки.
Впервые на стену поднялась связка В.Павлотоса (Ялта): В.Павлотос - Ю.Ганчев - М.Резниченко.
Это восхождение проходило с 6 по 13 ноября 1966 года, для этого ими было использовано около 250 шлямбурных крючьев.

Альпинисты провели 6 ночевок на стене в специально сконструированных платформах (их тогда называли «жесткими гамаками»). Более 20 лет маршрут не был повторен, оставаясь легендой крымского альпинизма и имея репутацию опасного и почти не проходимого.

Маршрут получил название "Зенит".
Для того времени это было эпохальное событие.

Шаан-кая была мифом. Непроходимость "Зенита" - миф, существовавший с 1966 года. И каждая новая команда, спустившаяся с него вниз, чтобы как-то объяснить свою неудачу, подкрепляла его своим рассказом - миф накачивался и разбухал. Даже само то, что гора стояла забытая и почти никто из нас, крымчан там не лазал, говорит само за себя. Одни махнули рукой на нее, другие вынесли суждение, даже не посмотрев вблизи, только на основании слухов. "Сыпучая, нависающая, нет страховки, нельзя сдюльферять... Да и что там интересного? Перестежка и все"...

Маршрут В. Павлотоса идет практически по диретиссиме - прямо вверх, пересекая все поперечные пояса сыпухи вплоть до последнего "гудящего" пояса, который и был самым страшным по многим версиям. Угол нависания 115 градусов - максимальный, вся порода гудит при ударах молотка, шлямбура давно повысыпались. Ну а те, что держатся, забиты в нашлепки, которые еще пока стоят, но только для того, чтобы мы встегнули в них свою веревку. И тогда... Впрочем, туда еще нужно долезть.

Шаан-Кая. профиль маршрута "Зенит"

Рассказ Юрия Бурлакова - тренера команды (

Все началось с восторгов и удивлений.

Хочешь, покажу одну уникальную стену? - сказал мне как-то в начале шестидесятых годов Валерий Павлотос, мои сподвижник по освоению крымской альпинистской целины.
- Валяй. - Мы тогда бредили стенами. Доехали до Алупки, и он показал на далекую скалу, торчащую из леса. Низ ее был перекрыт небольшим гребешком с соснами, верх - накладывался на обрывы ай-петринской яйлы и оценить стену с этой точки было трудно.

Это была Шаан-кая! Рядом с ней с востока, почти примыкая, как часовой стоял стометровый скальный зуб.

Пошли вверх лесом. Скала за деревьями еще более спряталась, просвечиваясь иногда своей макушкой. От верхнего каптажа свернули с дороги влево и по тропе поднялись на большую лесную террасу. И только тогда гора открылась.

Я был буквально ошеломлен, увидел в упор широкую осанистую желтую стену высотой более двухсот метров. Плечи ее - одно ровное, другое с легким изломом - спадали на восток и запад, а лобастая верхушка парила высоко в небе. Никогда, ни раньше, ни позже, я не встречал в горах ничего, что могло бы с такой очевидностью отражать само понятие - стена,

Таков фас, посмотрим в профиль, - сказал Павлотос.

С востока, с запада и, похоже, с севера на вершину вели простые пути, и мы стали пробираться сквозь заросли и скальные нагромождения, чтобы взглянуть на стену с западной стороны, - так сказать, в торец. По пути метрах в пятидесяти от стены, в деревьях, неожиданно наткнулись на могилу. На накренившемся железном кресте - “А. Рязанцев”. По датам - молодой парень. “Сорвался с Шаан-каи”.

Что это? Оплошность путешественника или первая попытка штурма Шаан-каи с юга? Я пробежал глазами по стене: прямо над нами нависла ее шишковатая макушка. Неужели отрицательная? Тогда выходит, что человека похоронили там, куда он упал, - не перенося. Мы шли и оглядывались на черный крест, испытывая странное волнение. Не предостерегал ли он нас от чего-то? Но от чего? Мы вышли на середину западного склона, тут меня вновь взяла оторопь: верх стены метров на тридцать нависал над основанием - отрицательный уклон! Феноменально! Есть -где-нибудь в мире стена с таким протяженным нависанием?! Первая мысль: какой отличный маятник Фуко можно раскачать с ее носа влетать на нем над вершинами сосен! Скажу откровенно, мне как-то сразу здесь понравилось: и сама гора, и зуб-великан, и уютная терраса, и хаос скал на ней, и заросли, перевитые лианами, и сосны, и таинственная могила, и тишина, словно я всю жизнь искал именно такое место. Забегая вперед, признаюсь, я десятки раз приходил потом к Шаан-кае и всегда испытывал радость. Гора умела приободрить. Своим приезжим друзьям я подаю ее самое дорогое угощение. Однако вернемся к первой встрече. Шаан-кая как магнит притягивала наши взоры; мы всматривались в прогретые солнцем складки, пытаясь по-альпинистки оценить возможные варианты взятия. Конечно, центр стены сразу отпадал: такое не берется - скальная нависающая гладь. Любой король лазания здесь бессилен. На восточное плечо с середины стены вели какие-то трещины и внутренние углы. Низ неприступен. Чуть большие возможности имели маршруты на западное плечо: виднелись щели, уступы, камины, балкончики. Однако браться за что-нибудь на Шаан-кае у нас тогда не хватило духа.

Шли годы. Но вот в феврале шестьдесят третьего для взятия Шаан-каи по центру прибыла маленькая экспедиция спортивного клуба Харьковского политехнического института: чемпион СССР Олег Космачев, сильнейший скалолаз республики Виталий Тимохин и опытный восходитель Валерий Болижевский.

Мы бежали под Шаан-каю, возбужденные новостью, чтобы увидеть работу альпинистов на отрицательной стене.

Мы увидели, как на высоте сорока метров - шел второй день штурма - бил крючья Олег Космачев. Обычно на забивку шлямбурного крюка, стоя на земле, тратится минут пять. На стене лидер затрачивал по десять и более. Видно, в подвешенном состоянии быстрее крючья просто не бьются. Много времени уходило на переход со старой точки опоры на новую. Но все равно, зрелище было потрясающее: по гладкой стене, обдуваемой туманом, поднимался человек.

Олег прошел еще метров десять и после короткой переклички с товарищами стал снимать лесенки, карабины, площадку и висом, спустился вниз.

Немного не рассчитали, - смущенно объяснил он, - стена требует более двухсот крючьев, такого количества у нас нет. К тому же поджимают сроки.

Гости молча сматывали веревки и укладывали в рюкзаки снаряжение. Стена отбила Первую атаку.

Все-таки Шаан-кая по центру не берется, - говорил я Павлотосу, когда мы спускались вниз. - И дело тут не в количестве крючьев - их можно изготовить сколько угодно: стена трудна психологически. На ней нет привычных мест отдыха: полок, уступов, балконов, где можно расслабиться и перевести дух, - всю неделю придется раскачиваться на лесенках. Кто выдержит такое напряжение?

Вскоре Шаан-каю вновь атаковали харьковские альпинисты. На этот раз -Юрий Пархоменко и Владимир Сухарев. Правда, лезли они уже не по Центру, а левым вариантом. В экспедиции участвовала Юрина мама, высокая энергичная дама, едва ли не главная заводила экспедиции. Мы с умилением смотрели, как она поминутно подносила к глазам бинокль, не переставая помешивать в кастрюле ложкой.

Володя, Юра, обед готов, - раздался ее звонкий голос.

Восходители сразу же как по команде прекратили подъем и стали “дюльферять на табор”.

Обдуваемые пленительными запахами, мы косились на сервировку и меню, отдавая должное таборщице. Здесь было все: первое и второе, соленья и варенья, фрукты и десерт.

На таких харчах и я бы полез на стену, - тихо сказал Павлотос.

На следующий день, дойдя до карниза, связка Пархоменко - Сухарев отступила.

Потом мы узнали, что на стене успели побывать и третьи соискатели славы - симферопольцы. Они прошли в лоб по центру стены метров девяносто, а дальше тоже пороха не хватило. Придя под Шаан-каю, мы увидели их следы: по скале вверх уходила еще одна шлямбурная дорожка. Гора отбила третью атаку.

Да, Орешек, - помнится, сказал я тогда, шлепая ладонью по ее горячему скальному животу.
- А ты знаешь, она берется, - неожиданно заявил Павлотос, - И вообще, все берется: и южная стена пика Коммунизма, и стены Эвереста, и любая стена любой вершины. Просто надо хорошо думать, как победить. Если мы сейчас не возьмем Шаан-каю, ее через два-три года возьмут другие. Она уже стала проблемой, она будоражит умы.

Нам было ясно, что штурмовать Шаан-каю кавалерийским наскоком, как это делали предшественники, нельзя. Стена ставила много вопросов. Как выдержать недельное пребывание в подвешенном состоянии? На обычных стременах и площадках сделать это будет трудно. Как спускаться с зоны наивысшего нависания, если появится такая необходимость? Где и как ночевать? Со ста и более метров спускаться на ночь в палатку уже не рентабельно. Надо спать на стене. Однако мягкий гамак старого типа для этой стены неудобен. И тут у нас возникла идея сделать гамак на жесткой раме навеской на трех крючьях. Эта новинка снимала сразу почти все вопросы: в таком гамаке на полке, можно будет стоять, сидеть, лежать, страховать, работать, спать, слушать у музыку из приемника - словом, жить на стене, что и требуется. Если закрепить сверху гамака дождевую накидку, получится маленький подвешенный домик.

Конечно, будут смеяться, что мы тащим с собой раскладушку, - сказал Павлотос. - но другого выхода я не вижу.

Да, Шаан-кая ломала привычные представления о восхождении. Если шлямбурный крюк пришел, чтобы можно было ходить по гладким стенам, то жесткий гамак - чтобы долго жить на отрицательных. Новые проблемы часто требуют нового снаряжения.

Помню, какой энтузиазм в Горном клубе вызвало решение штурмовать Шаан-каю в лоб. Все чувствовали, что набрались достаточного опыта, что уже созрели для больших дел, все рвались в бой.

Правда, в какой-то момент неожиданно возникли споры о законности шлямбурного крюка: позволяет проходить любые стены заурядным восходителям; с его помощью можно выкрутиться из любого положения; он обедняет восхождение, стирает его духовные ценности, мешает достижению высших идеалов…

Можно подумать, что шлямбурный крюк одним своим появлением снял все опасности альпинизма!

Приводились даже суждения именитых, в частности итальянца Вальтера Бонатти: “Я не хочу выбирать для себя такую форму альпинизма или такие способы лазания, которые заранее давали бы гарантию успешного прохождения любой стены, лишая тем самым радостного чувства победы в результате сурового и опасного единоборства с природой”. Шикарно сказано!

Хорошо рассуждать живым, не зная мнения тех, кто погиб в горах: они бы высказались по этике лазания с учетом собственного опыта.

О каких гарантиях в горах можно говорить, полагаясь только на принятый, пусть самый надежный, способ лазания? Человек там попадает в агрессивную среду. Всюду что-то нависает и грозит рухнуть: живые камни, плиты, снег, лед, и пути падающих масс вполне могут пересекаться с путями движения человека. Горы всегда таят в себе опасность. Всегда!

Конечно, бить шлямбурные крючья там, где можно обойтись щелевыми, - дурной вкус, но ставить их вне закона - это уж слишком.

Как быть тогда с Шаан-каей, которая без таких крючьев вообще не берется? Не брать ее? Но разве вынесет душа истинного альпиниста самодовольный вид не взятой никем стены!

Мы отбросили все сомнения: Шаан-кая будет атакована по центру-по самому достойному, красивому и логичному пути, лучшему на ее глади. Кто пойдет?

Я полагал, что на стене давки не будет. Однако помимо Павлотоса на нее рвались Миша Резниченко, Юра Ганьчев, Валерий Лихачев, Володя Кулямин, Алик Мирончук и другие клубовские альпинисты.

Надо было отобрать только троих, потому что самую надёжную схему движения на Шаан-кае давала тройка: один идет, двое страхуют, сидя в гамаках, расположенных на разных высотах. Страховка осуществляется двумя веревками, работающими через разные крючья: одна - через четные, другая - через нечетные. Забив пятнадцать крючьев, верхний альпинист вешает свой гамак и садится в нем на страховку. Вперед выходит тот, кто был на самом нижнем гамаке, и все вновь повторяется. Связка будет двигаться, как гусеница, - то стягиваться, то растягиваться. Выщелкивание веревки из крючьев, расположенных между альпинистами, не допускается. Учитывался горький опыт: при штурме западной стены Южной Ушбы в шестьдесят четвертом году. Тогда участник первой атаки на Шаан-каю Тимохин выщелкнул веревку из нескольких крючьев подряд - трудно было ее протягивать - и при срыве создал рывок, который посрезал и повыдергивал остальные. Партнер - Артур Гяуховцев - был сорван, оба альпиниста, пролетев двести метров, разбились.

После тренировочного восхождения на Ай-Петри определился наконец окончательный состав штурмовой группы Павлотос (капитан), Резниченко, Ганьчев. Почему они?

Двадцатишестилетний конструктор техотдела Ялтинской киностудии Валерий Павлотос шел вне конкуренции. От него исходила идея штурма, он первый “завелся”, за ним - остальные. Но не только это давало ему особое право. Он был блестящий скалолаз, чемпион республики, непревзойденный мастер крымского альпинизма. Я прошел с ним несколько стен и могу заверить - более надежного напарника я не встречал. Он сразу видел, когда партнеру тяжело, и всегда готов был взять на себя навалившуюся трудность. Как истинный альпинист, он видел всю сладость восхождения в самом восхождении, не придавая особого значения разрядам, званиям, альпинистским соревнованиям, что в ситуации с Шаан-каей было особенно ценно: стена бралась вне рамок чемпионата.

Девятнадцатилетний светотехник Ялтинской киностудии Михаил Резниченко был неоднократным призером республиканских соревнований по скалолазанию. Склонность к анализу, стремление до всего докопаться, все объяснить делали его присутствие в группе просто необходимым. Уравновешенный, расчетливый, тонко чувствующий опасность, он мог предостеречь любого, особенно порывистого Павлотоса, от слишком рискованного шага. Он был в группе сдерживающим началом.

Двадцатилетний строитель Юрий Ганьчев - чемпион Крыма по скалолазанию, человек железного хладнокровия. Я не помню, чтобы он когда-нибудь вспылил или чего-то испугался. Спортивен, легок, коммуникабелен.

Впервые я не попал в штурмовую группу, взяв на себя общее руководство выходом и подстраховку.

Почти все альпинисты клуба - парни и девушки - были задействованы в экспедиции, составив группу наблюдения, спасотряд и другие подразделения.

Готовились основательно. С момента принятия решения штурмовать мы ежедневно крутились под горой - обживали ее психологически. Шаан-кая была промерена, и на схему ее, выполненную в масштабе 1:100, были нанесены все детали. До девяностого метра стена была отвесна, выше - с отрицательным уклоном. Средний угол стены - сто десять градусов, максимальный наклон - сто пятнадцать. Верхняя точка нависала над основанием на двадцать восемь метров. На схеме был нанесен каждый крюк, расписаны действия каждого альпиниста в течение каждого дня, указаны расположения гамаков на ночевках.

Из снаряжения было подготовлено: двести пятьдесят шлямбурных крючьев, двадцать восемь шлямбуров, восемьдесят карабинов, сорок пять трехступенчатых лесенок, три жестких гамака, две ходовые площадки, три молотка, две веревки основные по шестьдесят метров, две вспомогательные такой же длины, мешки спальные, матрацы надувные, радиостанция “Недра-11”, транзисторный приемник, канистра с водой и т. д. и т.п.

По плану - начало штурма шестого ноября, выход на вершину десятого.

В конце октября провели испытание шлямбурного крюка: рывок был произведен камнем весом восемьдесят пять килограммов, сброшенным с высоты десяти метров при жестком креплении веревки. Веревка в узлах сплавилась, крюк выдержал, ушко порвалось. Усилили ушки.

Вечером пятого ноября тридцать альпинистов клуба стали лагерем под Шаан-каей. Одиннадцать палаток, блестя скатами, разместились на террасе. На скальном валуне, возвышающемся над соснами, соорудили наблюдательный пункт с подзорной трубой и радиостанцией. От НП до стены метров триста. Главным наблюдателем был назначен Алик Мирончук, человек исключительной организованности.

Шестое ноября. Первым на стену вышел Павлотос. Он бил крючья быстро, с каким-то остервенением, словно копившаяся в нем энергия нашла наконец свой выход. Его резкие команды громко разносились над лесом. С десяток белых трехступенчатых лесенок раскачивались под ним на ветру. Выполнив норму, он спустился вниз, уступив лидирование Резниченко. Началась желтая стена, К семнадцати часам второй альпинист забил пятнадцать крючьев и подошел к большой нашлепке (отслоившейся плите), затем спустился чуть ниже, до двадцать четвертого крюка, и повесил на него сорокаметровую спелеологическую лестницу, поднятую на фале. Спускаясь по ней вниз, он сбрасывал по ходу нижние лесенки. Все пока шло четко по плану.

Третьим работал на стене Ганя - так Ганьчева, любя, величали ребята. От ударов молотка нашлепка угрожающе гудела, пришлось обходить ее справа. Однако темнота - ноябрьский день короток - заставила Ганю вскоре спуститься вниз.

Итак, задел был сделан - пятьдесят метров. Штурмовая группа спала в лагере, наслаждаясь последней ночевкой на твердой земле.

Седьмого ноября, в праздник, на стену Шаан-каи по левому щелевому маршруту вышла симферопольская связка Вячеслав Пантюхин - Александр Ларионов, поднявшаяся в лагерь накануне. Нас это радовало: две группы, работающие рядом на разных неконкурентных маршрутах, обычно создают друг другу хорошее рабочее настроение.

Сегодня вновь впереди Ганя. Его страховал, сидя на площадке, Валерий. Пошла в ход наша новинка. Первый гамак был повешен под нашлепкой, на него на фале были подняты матрац, спальный мешок, снаряжение. Устроившись в гамаке, Павлотос спустил вниз отработавшего Ганьчева, принял к себе Мишу и на его страховке ушел вверх. Встретилась еще одна нашлепка, обошел слева. Да, эти гудящие плиты заставляют кружить по стене, устраивать слалом, что в наши планы, естественно, не входило.

В сумерках Павлотос вешает второй гамак и устраивается на ночевку.

Гане везет: еще одна ночь на земле. Симферопольцы, обработав низ, тоже ночуют в лагере в палатке.

Восьмого было холодно, пасмурно, временами налетал туман. Поднявшись по сорокаметровой лестнице, Ганя снял ее с крюка, подержал в руке и… бросил. Все смотрели, как она, просвистев в воздухе, шлепнулась на осыпь: путь назад был отрезан. Ганя поднялся на верхний гамак и выпустил вперед Валерия. Тройка на стене теперь смотрелась именно так как мы ее рисовали на схеме: двое в гамаках страхуют, третий поднимается.

Впрочем, подъем почему-то резко затормозился. Что там у них?

Эй, на стене, выходите на связь! - прокричал я с НП.
- Сплошные нашлепки, всё гудит! Позже они назовут это место “первым гудящим поясом”.

Вот они, шутки стены. Кто о них думал. об этих нашлепках?! Если забить шлямбурный крюк в отслоившуюся плиту, то при сломе эта многопудовая дура может сорвать всю тройку. “Гарантия успешного прохождения…” Где она?

В нашлепки крючья не бить!-кричу по рации.
- Что мы, психи?!

Валерий стал медленно продвигаться по узким проходам между отслоениями.

Еще один неприятный момент: сегодня сошли с маршрута симферопольцы - стена оказалась не по силам.

Да, этот третий день штурма был для ялтинских альпинистов психологически самым тяжелым: бесчисленные нашлепки, бегство соседей, холод, потом стали ломаться один за другим шлямбуры (перекал), начался отрицательный уклон. Именно с этой переломной высоты уходили со стены предыдущие восходители.

Альпинисты в нерешительности остановились и, свесив ноги, молча сидели в гамаках. Спиной к стене, лицом к лагерю. Лагерь притих у подзорной трубы. Я решил не вмешиваться в ситуацию: пусть решают сами - вниз или вверх. Им видней.

Позже они признались, что каждый в душе смирился с поражением и ждал что кто-то другой скажет наконец: “Вниз”. И все сразу бы согласились с этим предложением. Но получилось так, что никто не решился это сказать первым. Никто не сказал!

К вечеру альпинисты зашевелились, и я почувствовал, что они справились с тяжелым днем. Неважно, что они прошли за третий день всего двадцать пять метров, важно другое - они не сошли.

Ранним утром следующего дня, когда весь лагерь еще спал, Миша, как дятел, долбил стену. Погода вновь была хорошей, не считая сильных порывов ветра. Лидеру удалось найти узкую полоску монолита через второй пояс нашлепок. К двенадцати часам он закончил свою норму и “завесился”. Гамак его покачивался, не касаясь стены, над стотридцатиметровой бездной.

…Почти два часа ушло на подъем снаряжения с нижнего гамака на верхний и смены лидера. От этой траты времени никуда не уйти: такова схема движения.

Следующим работал впереди Ганьчев. Несмотря на значительный отрицательный уклон, он бил крючья стоя во весь рост и до темноты справился с заданием. За этот день было пройдено почти пятьдесят метров. Неплохо.

Следующий день начинался с переброски снаряжения с гамака Павлотоса.

Наблюдатели были озабочены: на высоте шла перебранка.

Группа на связь! Что стряслось?
- Ничего особенного, - смеясь, ответил Миша и выключился.

Эти акселераты бьют крючья на предельно вытянутых руках - я еле дотягиваюсь до лесенок!

Ганя и Миша решили позабавиться над капитаном, явно уступавшим им в росте. Меня обрадовали эти шутки - значит, в группе хороший дух, значит, ребята на стене вполне обжились.

Весь лагерь сгрудился у трубы - каждому хотелось взглянуть, как мучается руководитель штурма. Однако Павлотос нашел выход: стал прищелкивать к верхней лесенке еще одну и легко подниматься. У Гани и Миши вытянулись лица: конструктор обскакал…

После двух часов лидирования Валерий вышел к верхнему поясу нашлепок, к самой разрушенной, как оказалось, части стены. Он тщательно простукивал над собой каждый участок - кругом гнилая порода.

Если крючья не держат, придется отходить, - передал я по рации. - Попробуем еще…

“Гарантия успеха…”

Кто мог предположить, что такая гниль встретится на пути… Темп движения резко упал. Начались новые муки. Местами ведущий выбивал лунки по пятнадцать сантиметров, снимая трухлявую породу. Только к двум часам дня он забил пятнадцатый крюк.

В группе шло перестроение для выхода вперед Миши; однако поработать ему в тот день не пришлось - сгустились сумерки.

Ночью шел дождь, но ни одна капля не упала на восходителей - прикрывал навес стены.

В шестой день Миша пробивал путь в гнилом поясе с нашлепками. Несколько гудящих плит, как он признался потом, пришлось пройти в лоб. Обхода не было, а отступать не хотелось.

“Гарантия успеха…”

До вечера Ганя отвоевал у стены еще метров двадцать.

Седьмой день штурма. Высота двести метров от основания. Угол нависания максимальный - сто пятнадцать градусов. Павлотос говорит, что отрицательный уклон перестал ощущаться, стена теперь кажется просто отвесной, только почему-то лесенки и веревки странно висят - под углом к стене.

Густой туман надолго закрывает Шаан-каю. Связь только по радио. Впереди работает Ганя, Сообщили что прошли наконец верхний пояс нашлепок.

Слава богу.

Будем пробиваться вверх, пока выйдем на вершину, - сказал Павлотос.

Узнаю от него, что в ход пошли последние шлямбуры. Хватит ли их?

Сколько до верха?
- Не знаю: туман.

Лишь вечером на какой-то миг белое молоко рассеялось, и мы увидели такую картину: в двадцати метрах от верха на правой щеке желоба, стоя на площадке, энергично колотит молотком Павлотос. Под ним, метрах в десяти, на ходовой площадке сидит Ганя, еще ниже на единственном недемонтированном гамаке, заваленный, снаряжением, сидит Миша. Два снятых гамака раскачиваются на фале в воздухе далеко от стены.

Добить Шаан-каю по-светлому явно не удается: до полной темноты осталось меньше часа. Но Павлотос упорно продолжал лезть вверх. Неужели он рассчитывает двигаться и ночью? Это очень рискованно.

Старик! - заорал я вверх, забыв о рации. - Остановись, ты можешь смазать концовку! Никаких ответов. Видно, все трое настроились вырваться со стены сегодня - нет у них сил терпеть такое напряжение.

Сделайте еще одну ночевку на стене! - кричал я в микрофон. - Развесьте гамаки, пока еще видно!

Рация упорно молчала. Лидер настойчиво пробивался вверх.

Вновь туман закрывает группу от наших взоров. Нервы мои не выдерживают:

Спасотряду подготовиться к выходу, трос захватить.
- Зачем трос? Начинаются спасработы? - На всякий случай.

Мы карабкались вверх по восточному склону горы, чтобы с вершины наладить с группой голосовую связь.

Ветер донес возбужденный крик Павлотоса: - Ура, выхожу на полку! А через минуту тот же голос: - А черт, это не полка, это перегиб: кончился навес, начался отвес.

Спасотряд поднялся на вершину в полной темноте. Холод, ветер, туман. Что делают восходители на стене, не имеем пока никакого представления.

У кого рация? - спрашиваю.
- Рацию не брали, - ответил кто-то из черноты ночи.
- Где Мирончук?
- Остался на базе.

В этих кромешных потемках в какой-то миг я с ужасом ощутил, что теряю нити управления экспедицией. Легкий озноб пробежал по телу.

Мы здесь суетимся, а штурмовая группа, наверное, давно спит, - спокойно сказал Лихачев.

Всем застраховаться за перильную веревку: рядом стена, чуть оступился в темноте - и вниз, к Рязанцеву.

Подбираемся с Лихачевым к краю обрыва.

Ва-ле-ра-а! - кричим.
- Ре-бя-та!

Тишина. Чувствую, как холодею. Но вдруг где-то рядом под нами тихий голос Павлотоса:

Чего орете? Мы будем ночевать.
- Давно бы так, милый ты мой. Где гамаки?
- С нами. Сейчас установим.
- Нужна ли помощь?
- Зачем? У нас все в порядке.
- Чего перли: шары на лоб..?
- Хотелось помыться.
- Можно подумать, что вши вас заели… Устроили спринт!

Мне хотелось болтать, ворчать: это успокаивало.

А утром тринадцатого ноября весь лагерь экспедиции был на вершине: ждали выход стеновиков. Забив последние двенадцать крючьев, первым поднялся Миша. Вторым вышел Ганя, последним уходил со стены капитан. Первые шаги по твердой земле. Всех троих качает, как космонавтов после невесомости, особенно Мишу. Стрекочут кинокамеры. В небо летят победные ракеты.

…Прошло шестнадцать лет. За это время делалось несколько попыток повторить маршрут. Но безуспешно. Даже готовые шлямбурные дорожки не помогали. Причина неудач одна: у последователей не было ни нашей подготовки ни той одержимости, какая была у первопроходцев.

Что тебе дала Шаан-кая? - спросил я к то Павлотоса.
- Я всегда чувствую за спиной эту гору. Она помогает мне с честью выходить из всяческих неурядиц. Она - мое достоинство.

И я подумал: не обязательно “делать” десятки гор - всего не переделаешь, но обязательно надо иметь одну серьезную, которая долго бы держала тебя в плену, когда в борьбе за жизнь проснулись бы в тебе все рудименты и каждая клеточка молила бы: “держись”, - и, выдюжив подъем, ты шел бы вниз освеженный, обновленный, как бог, и смотрел бы на мир подобревшими глазами.