«Переезд невозможен»: Бывший директор музея Арктики и Антарктики — о РПЦ и белых медведях. Правда ли, что на полюсе нельзя простудиться

«У вас фомка есть?» - спрашивает Виктор Боярский, почётный полярник России. Фомка нужна, чтобы ликвидировать табличку «Извините, директор на Северном полюсе» с двери кабинета в петербургском музее Арктики и Антарктики - единственном в стране. С февраля Боярский больше не директор музея: Росгидромет не продлил его контракт; по версии самого полярника - из мести. Пару лет длилось противостояние между ним и новым руководством структуры. Росгидромет выступал за переезд музея на Васильевский остров - и, соответственно, освобождение здания на Марата, бывшей Никольской единоверческой церкви, в пользу РПЦ. Боярский сопротивлялся.

The Village встретился с бывшим директором музея Арктики и Антарктики, чтобы узнать, как развивалась история с его увольнением, что теперь будет с чучелами белых медведей Маши и Артура и когда откроется современный филиал на ледоколе в Кронштадте.

Фотографии

Василий Ионга

- Давайте для начала уточним, что сейчас происходит. Насколько я понимаю, 31 января у вас был последний рабочий день в музее?

Происходит рутинная процедура, связанная с непродлением контракта учредителем - по закону он вправе это сделать, не объясняя причин. Они, впрочем, очевидны. Последние два года у меня с Росгидрометом было несовпадение позиций по поводу судьбы музея. Росгидромет считает, что музей надо перебазировать на Васильевский остров - под предлогом освобождения здания на Марата для церкви. А мы стоим на том, что здание трогать нельзя.

- Вы продолжаете ходить на работу?

Я сейчас заместитель директора музея по общественным связям, буду продолжать ходить на работу.

- Это официальная должность?

Да. И даже если бы не было вакансии зама - я бы всё равно ходил в музей. Никто не запрещает мне здесь находиться - делать ту же работу, только без зарплаты и контракта.

На деятельности музея непродление моего контракта никак не скажется: во всяком случае, планы по переезду не будут реализованы. Росгидромет сейчас ещё более далёк от этого, чем когда история начиналась, просто нет денег на переезд. Что касается всего остального… в процессе противостояния Росгидромет подал на меня несколько исков. В итоге в Выборгском районном суде рассматривается гражданское дело о причинении мной ущерба - в виде упущенной выгоды - музею. Один миллион двести тысяч рублей.

- Как была рассчитана эта сумма?

Надо вернуться на 20 лет назад, чтобы понять, о чём идёт речь. Для начала поясню, что я, как и многие другие сотрудники, - выходцы из Арктического института (Арктический и антарктический научно-исследовательский институт, старейшее научно-исследовательское учреждение России, проводящее комплексное изучение полярных регионов Земли. - Прим. ред.) . В 1991 году мы с коллегами создали компанию по организации туристических экспедиций на Северный полюс. И решили за счёт этой компании поддерживать музей Арктики. Музей тогда находился в загоне, денег не было. Семь лет мы фактически содержали музей и одновременно добивались, чтобы он получил статус государственного (на тот момент он был просто отделом Арктического института). В 1998 году музей стал государственным.

Наша компания продолжала сотрудничество с музеем до последних лет (сейчас-то финансирование более-менее пошло). Не было бы этой компании, и музея бы сейчас не было - мы бы все сидели в другом месте, а здесь бы пели песни хором.

Я находил это удачным сочетанием - фактически государственно-частное партнёрство: если музею не хватало средств, я мог написать письмо условно самому себе с просьбой перевести музею деньги. Компания оплачивала приобретение новых экспонатов, технику, связь - всё.

Всё это было известно учредителю (Росгидромету. - Прим. ред.) . Но когда в 2014 году начался в первый раз сыр-бор с этим зданием и на совещании я сразу заявил, что музей никуда не поедет, начались некие процессы против музея. Например, прошла внеплановая проверка: ничего серьёзного не нашли, но решили обратиться к теме прописки нашей компании. Дело в том, что с 2008 года юридический адрес компании - здесь, на Марата. У меня начали допытываться, на каких основаниях. Основания простые: если руководство и сотрудники компании, которые являются одновременно сотрудниками музея, находятся здесь - почему не дать и адрес тот же?

В итоге мне вменили, будто я сдаю своей компании 19 квадратных метров - вместо того, чтобы сдавать их по рыночным ценам какой-нибудь фирме по заготовке рогов и копыт. Но музей в принципе не может ничего сдавать, у нас нет площадей! Если бы были, мы бы их использовали, например, под экспозиции. Тот же приход пустили в конце концов: когда они просили у нас 300 метров, мы отказали, потому что нет площадей.

Так вот, Росгидромет подал иск, нанял какую-то компанию, которая, не заходя в музей, виртуально подсчитала его потери за три года - по рыночным ценам аренды жилья в Центральном районе... Отсюда 1 200 000 рублей. Абсурдность иска очевидна, но с мая 2015 года - момента подачи - дело по существу ещё ни разу не слушалось. И тем не менее новый замглавы Росгидромета господин Яковенко - с которым мы даже ни разу не встречались - даёт интервью, в которых заявляет , что на мне два уголовных дела. Это не уголовное, а гражданское дело, и не два, а одно. Если бы дело слушалось по существу, оно давно было бы закрыто, поскольку по нашему законодательству работодатель не вправе взыскивать с работника упущенную выгоду. Взыскивается только прямой ущерб. Это основная позиция нашей защиты.

Говорить, что мы причинили своими действиями ущерб музею, - абсурд. Вся наша деятельность была посвящена тому, чтобы музей сохранить. Мы на высоте по производственным показателям, всё перевыполняем: в тридцатке лучших музеев города, посещаемость каждый год растёт на 5–6 тысяч.

- Будет ли конкурс на вакансию нового директора музея?

Нет. Росгидромет настолько хотел получить бюджетные деньги под переезд музея, что в своём рвении опережал даже РПЦ. Но сейчас Яковенко стал говорить, что переезда музея в планах нет - он сориентировался в ситуации и понял, что это нереально.

Мне предложили уволиться ещё в 14-м году, я отказался. Они дотянули до истечения срока контракта и с большим удовольствием его не продлили. Но поскольку поднялась большая волна в поддержку - причём там высказались и довольно высокопоставленные люди… Не знаю, чем это закончится. Все мои усилия сейчас направлены на то, чтобы перевести музей из ведения Росгидромета в министерство культуры - как профильное.

- Есть какие-то подвижки?

Почти всё было готово, и даже руководитель Росгидромета обещал, что отдаст музей Минкульту. А 15 января в Росгидромете вдруг воспылали любовью к музею, заявили, что он им нужен, они собираются его реформировать и развивать, поэтому Минкульту передавать не станут. Но я очень надеюсь, что, с учётом непростой ситуации с бюджетом, всё же передадут.

- В 2008 году журнал «Собака» публиковал с вами интервью - про вашу туристическую компанию…

Да, речь именно про компанию «Викаар» - это она появилась в 1991 году, и она поддерживала музей.

- Сейчас она существует?

Да, но я уже не директор и не собственник. Поскольку Росгидромет так хотел довести своё дело до конца, что издал распоряжение о приравнивании директоров к госслужащим, которым запрещается заниматься коммерческой деятельностью.

- Я к тому, что из интервью следует: среди клиентов «Викаар» были серьёзные люди - думская верхушка, Вексельберг и другие. Они не могли повлиять на ситуацию?

Как я уже говорил, высокопоставленные люди высказывались в нашу поддержку. Но наличие гражданского дела, которое господин Яковенко считает уголовным, позволяет здорово манипулировать. Представляете: людям говорят, что на мне два уголовных дела. Они начинают задумываться.

- Правильно ли я понимаю, что единоверческой общине здание музея уже неинтересно?

Им дали 160 квадратных метров - причём именно музей помог решить эту проблему. В 2013 году Росимущество отклонило первую заявку РПЦ, заявив, что в городе нет другого подходящего здания для музея. Я сказал: «Для музея нет - а для этих 30 человек (единоверческой общины. - Прим. ред.) найдите хотя бы 100 метров нежилого фонда». Им под силу его содержать и проводить службы. В итоге освободили помещение неподалёку - там находился магазин «Медтехника», кстати, довольно симпатичный. 160 метров отдали этим ребятам. Они за два года его оборудовали. Приходил настоятель, жаловался, что коммуналку не в силах платить. Я говорю: «А как же ты, Пётр Александрович, собирался платить коммуналку, занимая это здание?»

- А вы с ним общаетесь, получается?

Конечно, уж 20 лет.

- В отличие от Росгидромета.

Про Росгидромет надо понимать, что туда пришли новые люди. Они не знают, где находятся Арктика с Антарктикой. Ни разу не были в музее, называют его «складом пыльных пингвинов». В Петербурге были много раз - а в музей зайти не могут. Все совещания по музею проводят в епархии. Меня не приглашают. И после этого говорят, что музей им нужен. Ребята! Не надо лицемерить. Мы ничего не просим, с Церковью мы справимся сами - я уже 20 лет занимаюсь этой проблемой.

До 2014 года мы с руководством Росгидромета жили душа в душу: нормальная светская организация, которая понимает, что музей - уникальный, единственный в стране. А эти же пришли, сразу - бах: «Ох, верующие, 30 человек, как же они, бедные». То, что у нас 70 тысяч человек в год ходит, из них 40 % - дети, их не волнует. Какое-то противное ханжество.

Переезд музея невозможен. Например, диорамы - неперевозимы. Экспозиция существует тут 80 лет. Я не скажу, что она современная, - и не надо. Этот музей имеет право быть таким, какой есть. Ауру тех лет - 1950–1960-х, когда мы действительно в Арктике присутствовали, - он передаёт. Мы аккуратно, эволюционно что-то меняем, не внося диссонансы. Главное, что народу нравится, - не только нам. Я не видел ни одного отрицательного отзыва.

- Но вам не странно находиться в таких - всё-таки очевидно церковных - стенах?

Странно. Но так распорядилась история. В 1930-е годы, когда здание пустовало, его, по просьбе Арктического института, передали под музей. Оно было капитально переделано, сделали перекрытия лестницы. Нас устраивают размеры и месторасположение: то, что музей находится в шаговой близости от трёх линий метро, - большой плюс. Я не говорю, что развиваться не надо, надо - за счёт филиалов. А эту площадку надо сохранить и оставить.

- А что с идеей создать музейный центр в Кронштадте - на базе ледокола «Арктика», который сейчас в Мурманске?

Эта история получила неожиданное развитие. Мы думали, что всё отложится до 2021 года, но вдруг открыли финансирование по проекту в 2016-м, и сейчас мы ведём определённую работу с Росатомом.

- Когда откроется филиал?

Трудно сказать. Один только демонтаж реактора займёт полтора года. Дальше должен найтись смельчак, который возьмёт содержание музейного центра под свою ответственность. Речь о том, чтобы развернуть там экспозицию, соответствующую современным требованиям - интерактивную, мультимедийную. Будет очень круто. Не будет чучел, «пыльных пингвинов». Музей получит две площадки. Здесь можно будет зафиксировать период с исторических времён до середины ХХ века, а в Кронштадте - всё новое.

- Кстати, про чучел. Меня давно мучает вопрос происхождения белых медведей в музее.

Откуда медведица Маша, я не знаю, она тут до меня, лет 30–40 уже. Ещё когда Маша была в Арктическом институте, её таскали на все демонстрации и парады, впереди колонны полярников. И когда она появлялась - под дождём, под снегом на Дворцовой площади, - руководство партии и правительства понимало: за Машей идут достойные люди. И кричало: «Слава советским полярникам!» Потом Маша встала здесь, с 95-го года я её не выпускал на улицу, потому что она была в плохом состоянии. В 2000-е я всё искал ей напарника, чтоб Маше не было скучно. И в конце концов мы получили задержанного со шкурой белого медведя браконьера в Норильске. Вёз на заказ, скорее всего. Браконьера, наверное, посадили, а шкуру нам передали - этого медведя я назвал Артур, в честь нашего Артура Николаевича Чилингарова.

- А что скажете про историю с медведицей и взрывпакет?

(В конце декабря 2015 года в интернете появились кадры , на которых видно, как рабочие на острове Врангеля бросают ранее прикормленной ими белой медведице взрывпакет. Животное погибает в муках. - Прим. ред. )

Сейчас много говорят о возвращении в Арктику. Возвращаются-то - да, но при этом нарушаются элементарные многолетние традиции, которые, например, предполагали вполне конкретный инструктаж о том, что можно и чего нельзя делать. Люди попадают туда с гаджетами-маджетами и полным отсутствием представления о том, где они. Первая заповедь - никаких кормлений медведей. Как только медведь появляется - его надо как можно дальше отогнать от станции. Идиоты подкармливают, а потом обижаются, что медведь имеет к ним расположение. Приблизился, побежал - они испугались и бросили взрывпакет. Зная, что медведь его сожрёт. Я так жалел, что рядом с той медведицей не было медведя! К сожалению, медведи не живут парами - а так пришёл бы «муж» и наподдал этой бригаде.

- Финальный вопрос. В недавнем интервью «Медузе» вы сказали, что выбирались из более сложных ситуаций, чем вся эта история с вашим увольнением. А что это были за ситуации?

Я вообще ничего сложного в этой ситуации не вижу. Глупость, конечно, вызывает разочарование - но она не смертельна. «Сложная ситуация» -это когда есть угроза жизни. Представьте, кто-то заболел - да разве болезнь с этой фигнёй сравнить? Ну подумаешь - не директор. Это же не конец жизни. За 20 лет здесь собрался коллектив единомышленников, даже если я формально не буду директором, то, чем мы занимались и к чему стремились, будет продолжаться.

Известный российский полярный путешественник, почётный полярник России, председатель Полярной комиссии Русского географического общества, член Национального географического общества США, действительный член Национальной академии туризма и Международной академии холода, кандидат физико-математических наук, член Союза писателей России.

После окончания в 1973 году радиотехнического факультета Ленинградского электротехнического института им. В.И.Ульянова(Ленина) работал научным сотрудником отдела физики льда и океана Арктического и Антарктического НИИ, занимаясь проблемой радиолокационного зондирования снежных и ледовых покровов Арктики и Антарктики. В период с 1973 по 1987 год принимал участие в работе научных отрядов четырёх советских антарктических экспедиций, в том числе в пионерских работах по исследованию возможности создания ледового детектора нейтрино на внутриконтинентальной станции «Восток», зимовал на дрейфующей станции «Северный полюс – 24», занимаясь исследованием проблемы дистанционного измерения толщины морских льдов, участвовал в работе радиофизических отрядов в составе высокоширотных научных экспедиций «Север».

В 1987 году В.Боярский был включён от СССР в состав Международной экспедиции «Трансантарктика», приуроченной к 30-летней годовщине Договора по Антарктике – международного соглашения, подписанного 12 государствами (в том числе и СССР) и определившего статус Антарктиды как континента мира и сотрудничества. В период подготовки экспедиции в 1988 году международная команда, в состав которой помимо В.Боярского входили представители США, Великобритании, Японии, Франции и Китая, пересекла с юга на север на лыжах и собачьих упряжках остров Гренландия, преодолев маршрут протяжённостью более 2000 км за 65 дней. В.Боярский стал первым русским, пересёкшим Гренландию на лыжах. Эта экспедиция – второе в истории пересечение крупнейшего в мире острова по меридиану – стала прологом исторической международной экспедиции «Трансантарктика», в которой В.Боярский представлял Ленинград и Советский Союз. В течение 221 дня в период с июля 1989 по март 1990 года шесть участников экспедиции, двигаясь на лыжах и собачьих упряжках, впервые в истории освоения Антарктиды, пересекли ледовый континент по наиболее протяжённому маршруту и преодолели 6500 км без использования механических средств. Большую часть маршрута В.Боярский шёл впереди. Экспедиция «Трансантарктика» и её участники внесены в Книгу рекордов Гиннесса. В марте – июне 1990 года участники экспедиции были приняты президентами Франции, США, Китая и премьер-министрами Японии и СССР.

В 1992–1994 годах В.Боярский совместно с американцем У.Стигером провёл три экспедиции в канадской Арктике для подготовки международной экспедиции из России в Канаду через Северный полюс в рамках Международного арктического проекта. Экспедиция, получившая название «Двойной полюс – 95», состоялась в период с марта по июль 1995 года. За четыре месяца участники экспедиции, среди которых, помимо В.Боярского и У.Стигера, были представители Великобритании, Дании и Японии, преодолели более 2000 км от берегов архипелага Северная Земля до берегов острова Элсмир Канадского арктического архипелага.

Начиная с 1994 года В.Боярский возглавляет и координирует усилия полярного сообщества, направленные на сохранение единственного в стране и одного из крупнейших в Европе Музея Арктики и Антарктики, которому грозило выселение из занимаемого им с момента основания здания бывшего единоверческого храма, что неминуемо привело бы к фактическому уничтожению уникальной экспозиции. Эти усилия увенчались возрождением музея в 1998 году в новом статусе Российского государственного музея Арктики и Антарктики. В.Боярский становится его первым директором. В период с 1997 по 2013 год он организовал и провёл более 25 лыжных экспедиций к Северному полюсу, возглавлял в качестве экспедиционного лидера 30 рейсов атомных ледоколов к Северному полюсу. В 1999 году возглавил петербургскую команду, установившую флаг города на Северном полюсе. За это время В.Боярский побывал на Северном полюсе более 60 раз и в 2007 году был удостоен титула «Самый полярный петербуржец».

С 1994 года В.Боярский возглавляет Полярную комиссию Русского географического общества. В период с 1991 по 2010 год В.Боярским написаны и опубликованы пять книг: «Семь месяцев бесконечности», «Гренландский меридиан», сборник стихов «У каждого из нас есть Полюс свой», «Три путешествия по канадской Арктике» и «Сотворение Элсмира». С 2005 года В.Боярский совместно с экспедиционным центром РГО «Полюс» участвует в реализации международного проекта «Барнео», в рамках которого в районе Северного полюса ежегодно строится ледовый аэродром и полевой лагерь для осуществления программ экстремального туризма и научных наблюдений, проводимых как отечественными, так и зарубежными учёными.

В сентябре 2002 года указом Президента РФ В.Боярский награждён медалью к ордену «За заслуги перед Отечеством» II степени. За вклад в развитие полярной науки в 2008 году В.Боярский награждён орденом Б.Вилькицкого и знаком «Почётный работник гидрометеослужбы».

Виктор Боярский в детстве очень любил рассказы Джека Лондона, а теперь легко мог бы сойти за одного из его героев. Вот уже несколько лет Боярский — совладелец уникального бизнеса. Он помогает туристам «покорить» Северный полюс. В общей сложности на макушке Земли он успел побывать более 60 раз, отправляясь на зимовку 3-4 раза в год, и лучше других знает многие секреты этого уникального места.

- Виктор Ильич, так что же это за место такое — Северный полюс?

Очень интересное место! С одной стороны, просто точка на льду океана, вокруг которой на все 360 градусов — сплошной Юг. Причем полюс не статичен, а постоянно движется и определяется только по приборам. Время здесь теряет свое значение, солнце светит, не переставая, с марта по сентябрь. Живешь будто в одном измерении со всей планетой.

Вы уже достаточно долго занимаетесь организацией туристических экскурсий. Возите туристов «постоять» на Северном полюсе. Как проходят экспедиции?

Сейчас в год я совершаю 3-4 экспедиции с людьми, мечтающими побывать на Северном полюсе. Для многих он по-прежнему остается чем-то магическим. А тут вдруг появляется возможность оказаться в этом месте. Впечатлений, конечно же, остается масса. Есть экспедиции на лыжах и на ледоколе. В апреле туристы прилетают к нам на самолетах. Мы организуем для них лыжные экскурсии — от 250 километров до 5-10 километров — к Северному полюсу. Самый экстремальный поход может длиться более 2 недель со всеми обязательными прелестями — ночевками в палатке и приготовлением завтрака на примусе. А летом снимаем ледокол. Еще можно спрыгнуть с парашютом или нырнуть с аквалангом. Никакой фауны в Северном Ледовитом океане не увидишь, но пещеры и гроты под толщами льда — это тоже что-то фантастическое.

- Как новички из городских квартир чувствуют себя среди льда и снега?

По-разному, хотя в принципе всем им приходится нелегко. Когда минус 35 считается здесь самой комфортной температурой, то и расплакаться не стыдно. К холоду нельзя привыкнуть окончательно, он отбивает у человека желание думать или идти. Зато уже после всех испытаний люди испытывают колоссальное удовлетворение. Ты доказал всем и себе самому, что тебе подобные трудности не страшны. Радуются как дети! При этом у нас же там настоящий лагерь: прилет на вертолете, теплые палатки, трехразовое питание. Так что вопрос героического выживания в дикой природе не стоит. У меня и 78-летние бабушки до полюса доходили.

- Кстати, женщины и мужчины переносят северные тяготы одинаково?

Подразумевается, что Арктика и Антарктика все-таки не для женщин. Я когда-то тоже так думал, а теперь считаю, что они гораздо лучше приспособлены к таким тяжелым условиям. В 1995 году с нами в экспедиции были две женщины — американка и японка. Так вот, они прошли маршрут ничуть не хуже, а во многом даже лучше некоторых молодых мужчин.

- Суровый климат меняет людей? Какими качествами должен обладать настоящий полярник?

Каким человек сформировался, таким он туда и приходит. Если он здесь хороший, он и там будет хорошим. Если плохой, то там еще хуже. Там же все на грани. Я считаю, у человека должен быть уже накоплен определенный жизненный опыт. Он важнее даже технических навыков, которые нарабатываются в процессе. Там цена неверного слова или движения очень высока, и порой важнее простить товарищу то, что, может быть, ты в обычной жизни не стерпел бы. Простить там — удел более сильного. А вообще, главное, чтобы человек позитивно относился к людям и окружающему миру.

- Правда ли, что на полюсе нельзя простудиться?

Заболеть простудными заболеваниями там нельзя — нет тех самых болезнетворных бактерий. Так что не чихаешь и не кашляешь. Во время перехода через Антарктиду я в любую погоду совершенно спокойно каждое утро обтирался снегом. Главное — не переохладиться.

Кроме переохлаждения, какие еще опасности подстерегают путешественников на Северном полюсе? Белые медведи встречаются?

Встречаются. Если идут из Западной Арктики в Канаду, то могут через полюс пройти. Хищники они, конечно, опасные, но, как и все звери, нападают, только когда видят в вас доступную жертву. Поэтому надо принимать простые меры предосторожности. Раньше мы с собой собак брали, они лаяли, если медведь к лагерю подходил, и мы тут же из своих палаток с ружьями вылезали. Зверь сразу оценивает, кто перед ним, и вот здесь все зависит от того, как вы себя поведете. Главное — никакой паники, никакого бегства — это только их провоцирует. А Еще лед может разломиться под ногами. И если на Северном полюсе тебя могут вытащить из трещины, там толщина льда 2-3 метра, то в Антарктике можно и погибнуть — глубина порой может достигать 3-4 километров.

У вас стоимость такого похода начинается от 10 тысяч евро… Наверняка, среди клиентов есть и очень обеспеченные люди, и знаменитости?

Есть. Приезжают отмечать дни рождения. Например, известный олигарх и коллекционер яиц Фаберже Виктор Вексельберг. Был князь Монако Альберт. В будущем году запланирован визит английского принца Гарри. Депутаты Госдумы регулярно приезжают.

- В последнее время много говорят о глобальном потеплении, таянии льдов и затоплении отдельных государств…

Сам термин «глобальное потепление» совершенно неправильный. Происходят определенные изменения климата. И если в Арктике, в Гренландии и на Аляске тают льды, то в Антарктике идет понижение температуры. Большинство российских ученых считает, и я к ним присоединяюсь, что это ни в коей мере не следствие антропогенного фактора. То есть человек и выбросы в атмосферу тут совершенно ни при чем. Кстати, минимальная площадь дрейфующих льдов была зафиксирована в Арктике в 2007 году, а сейчас она вновь растет. Миллионы лет назад на месте Северного Ледовитого океана был теплый бассейн с температурой выше 15 градусов. Я думаю, природа разберется, и все опять придет к равновесию.

Несколько лет назад муссировалась тема добычи полезных ископаемых на Арктическом шельфе. Насколько реален такой проект?

На шельфах Ледовитого океана сосредоточено примерно четверть мировых запасов углеводородов. В Баренцевом море разведано богатое Штокмановское месторождение. Это наша экономическая зона. Но в одиночку мы это не реализуем. Слишком дорого, без партнеров не обойтись. Пока все государства, имеющие выход в Арктику, пытаются лишь доказать свое право на эти участки, что называется, застолбить на будущее.

- Вернемся к Антарктиде. Раньше под контролем СССР фактически была вся восточная часть континента.

Сейчас из восьми станций у нас действуют пять. В основном занимаются метеорологией. Антарктида — база для определения климата всего южного полушария. Именно на основе данных, которые поступают каждые три часа, строятся синоптические картины. Есть станции с биологическим уклоном, геологическим, геофизическим. Там наблюдают за полярным сиянием. На знаменитой станции «Восток» исследуют уникальное озеро. Его обнаружили в 1994 году. Толщина льда, выгнутого шапкой над озером, около 4 километров, а глубина озера достигает 1200 метров. И что самое удивительное, температура воды там достигает плюс 18 градусов! Сейчас ведутся работы по бурению ледяной шапки, так что скоро мы можем узнать о прошлом нашей планеты нечто совершенно новое.